Володя Поляков


"Я отдал бы все свои свои книги чтоб петь с ним в унисон" - говаривал всемирно известный писатель Жозеф Кессель, в очередной раз наслаждаясь песнями и романсами в исполнении Володи Полякова, звучавшими каждый вечер, на протяжении многих десятков лет, со сцены парижских русских ресторанов. Статный барин-цыган, человек широкой русской душой, Владимир Поляков прожил целый век одним днем. 
Артист провел счастливую юность в Москве, пережил две Революции и Две Большие Войны, судьба носила его по свету, и  вышло так что большую часть жизни Поляков был вынужден провести во Франции, но всегда оставаясь душой и сердцем в России - Владимир Георгиевич свято хранил верность вековым цыганским традициям и русской культуре. 

В этом году исполняется 125 лет со дня рождения Володи Полякова...


Владимир Георгиевич происходил из большой и талантливой семьи цыганского конезаводчика Георгия Николаевича Полякова и русской помещицы Агриппины Алексеевны Струковой, родственницы знаменитого героя русско-турецкой войны (1877—1878 годов) Александра Петровича Струкова.

Володя Поляков родился 15 июля 1887 года, и был старших из сыновей в огромной и дружной семье из 14 детей, многие из которых стали знаменитыми артистами - музыкантами, певцами и художниками. Володя получил хорошее домашнее образование, сохранив на всю долгую жизнь любовь к литературе, музыке и высокому искусству. Мать, Агиппина Алексеевна, с самых юных лет прививала детям нравственные и религиозные ценности, и сама будучи очень набожным человеком, регулярна посещала богослужения, ездила в паломнические поездки по монастырям. Юность певца прошла в Москве начала 20-го века, в цыганских  ее уголках.  На московской эстраде - в элитных ресторанах, блистали многочисленные цыганы Поляковы.
Наиболее известными из них были Володины тетка и дядья - Анастасия Егор и Дмитрий Поляковы.
Хоревод и виртузнейший гитарист-аккомпаниатор Егор Алексеевич Поляков, был хранителем и продолжателем традиций московских цыганских соколовских хоров. Настя Полякова, восходящая ЗВЕЗДА российской эстрады. Дмитрий Поляков являлся знаменитейшим солистом московских цыганских хоров. До Революции "полный хор братьев Поляковых от Яра" насчитывал до сорока участников, имена многих из них были хорошо известны поклонникам цыганского пения.
                 
В Константинополе
Биографы Сержа Полякова утверждают что в московский дом Поляковых, где прошло детство будущего художника был настоящей музыкальной шкатулкой - ведь музыкальные инструменты там попадались даже не в самых подходящих для этого местах.   
Совсем неудивительно что родные сестры Владимира Полякова с юности выступали с песнями и плясками в "Стрельне" и "Яре" и имели успех. Володя будучи одаренным танцором и гитаристом, обладал прекрасными вокальными данными, время от времени выступал в составе цыганских хоров Поляковых и Лебедевых в легендарном московском ресторане "Яр", но до Революции был больше лошадником чем артистом.
Великая Любовь к лошадям, которую Владимир Георгиевич пронёс через всю свою долгую жизнь, началась в самые юные годы. Как истинный цыган, он души не чаял в этих благородных животных,  прекрасно разбирался в коневодстве, и до конца своих дней был страстным поклонником скачек. Владимир продолжил дело своего отца, известного конезаводчика, поставлявшего лошадей в кавалерийские части русской императорской армии.  В молодости Володя вел торговлю на конных ярмарках, разводил породистых беговых лошадей, а также работал букмекером на ипподроме. Неизвестно, насколько успешным бизнесменом был Володя Поляков, но в годы Революции конеторговцам пришлось едва ли не хуже чем их хоровым сородичам, песни и пляски стали основным занятием Володи. С середины 20-х начинается большая артистическая карьера Владимира Полякова. Молодой цыган выступал в семейном хоре своего дяди Егора (пел и плясал), а спустя несколько лет навсегда покинул Россию вместе с частью труппы во главе с Настей Поляковой.
1920 год. В Тифлисе - перед отъездом в Константинополь
В 1920-ом Поляковы вместе с "крымскими" эмигрантами прибыли в Константинополь. Володя с младшим братом Сергеем выступали в кабаре Ф.Ф.Томаса в составе хора Дм.Полякова, позже ставшего главным украшением ресторана "Стрельна", открытого вскладчину Поляковыми и Ю.С.Морфесси. Спустя некоторое время,  труппа русско-цыганских артистов во главе с Настей Поляковой и Юрием Морфесси была вынужденна покинуть Царьград, они гастролировали и кочевали по странам Европы. Владимир Георгиевич участвовал в выступлениях в качестве танцора, певца и аккомпаниатора, вместе с сородичами ему довелось петь и плясать в Софии, Белграде, Вене и Берлине, где прошли два года его жизни. 


Серж Поляков. Париж 192х
Испытав все трудности жизни бродячих артистов, братья Поляковы (Владимир, Николай и Сергей) навсегда осели в Париже. Случилось это в 1923 году, когда по приглашению французских рестораторов труппа Дм.Полякова прибыла в Париж.
(в Франции Володя проживет еще 62 года!).
Наследники яровских и стрельнинских цыганских хоровых традиций, Дмитрий Поляков и его сестра Настя, цыганская дива российской дореволюционной эстрады - имели в 20-ых грандиозный успех в среде русской эмиграции. Цыганский хор Полякова быстро завоевал огромную популярность как в среде русских эмигрантов так и у парижан, выступая в шикарном ресторане "Большой московский Эрмитаж". Работали на одной сцене с Александром Вертинским, Ницой Кодолбаном и другими легендарными артистами.
Основа семейного хора - солисты Настя и Дмитрий, Сергей - виртуозный гитарист, Владимир бесподобный плясун и певец. Известная певица Алла Николаевна Баянова, выступавшая на одной сцене с Поляковыми в дорогом парижском ресторане "Большой Московский Эрмитаж", тепло вспоминает о цыганских артистах в книге своих воспоминаний:

"...выступал, например, большой цыганский хор Полякова. Солисткой была Настя. Хор всегда располагался одинаково: стулья полукругом, солистки посередине, за ними хоровые женские голоса, а сзади стояли гитаристы, солисты мужчины и плясуны. И был такой Володя Поляков, который недавно умер в Париже, - ему было 90 лет, а он еще пел. А вот в те времена, которые я вспоминаю, он был плясуном. И каким! Он выдавал такую чечетку цыганскую: с ладошками и пятками. Чудо пляска и чудо плясун!

...Обычно после выступления цыгане с чарочкой обходили зал. Я никогда не могла понять откуда они знали всех этих Вилли и Стефанов... Но они знали всех и всех величали по имени. По-моему, Поляков и его цыгане зарабатывали огромные деньги. Этот их серебряный поднос с чарочкой всегда был полон, он просто ломился от подношений."


(Баянова Алла Николаевна. Я буду петь для вас всегда. Издательство "Эксмо" Москва 2003 г.)

Володя Поляков. Париж 1924
С подмостков многочисленных парижских русских ресторанов, кабаре и русских салонов идет известность Володи Полякова как исключительного танцора и певца, места его выступлений - «Кавказский погребок», «Тройка», «Китти», «Московский Эрмитаж», «Московский Кремль» и это далеко не полный список.
Архивы эмигрантской повременной прессы хранят ценные свидетельства концертной деятельности Володи Полякова, так в 20-ых проходят его выступления в Союзе русских сценических деятелей, Кружке русских артистов, в Комитете помощи русским писателям и ученым и многих других местах. 


Добавьте подпись
В 20-30-ых г. Владимир поет и
сольно и в дуэте с Настей Поляковой, выступает с цыганскими певицами Нюрой Массальской и Ганной Мерхоленко, в хоре Дмитрия Полякова Володя - один из главных солистов.
Драматический бас Полякова, облеченный в артистическое пение и сама колоритная фигура его с низменной гитарой в руках создавали неповторимый образ. в 1928-ом знаменитый режиссёр Георгий Питоев пригласил Володю Полякова к участию в театральных спектаклях, посвященных столетнему юбилею Льва Толстого. Вместе с Нюрой Массальской Поляков играл в пьесе "Воскресение" дебютировавшей в театре "Trocadero", солировал цыганскому хору в пьесе "Живой труп".
Труппа Дмитриевичей 20-е годы
Валя  Димитриевич  














В 1927 году в Париж из Испании  прибыл табор цыган Димитриевичей, экзотическое  их искусство имело большой успех как у эмигрантов, так и у парижан, с представителями этой большой творческой семьи Валей, Марусей, Соней и Алёшей - Володя Поляков дружил более полувека.  


В 30-ые годы Володя продолжал петь и играть для русской эмигрантской и парижской публики, участвовал в артистических «Капустниках», пел на благотворительных вечерах в пользу Одесского землячества, Объединения бывших учениц заведений Св. Нины, Союза русских армян, Политического Красного Креста, Союзе русских шоферов, Общества «Быстрая помощь» и др.  В те времена Поляков был популярным салонным певцом и знаменитым артистом ресторанной эстрады. Со времен своего приезда в Париж и вплоть до начала Второй Мировой - Владимир Георгиевич принимал активное участие в жизни русской колонии в Париже, бескорыстно и от души пел на благотворительных вечерах для русских эмигрантов. Артистическими номерами Поляковых восхищался весь цвет русской эмиграции, богатые парижане и иностранцы, приходившие посмотреть и послушать легендарный Яровский хор и солистов его - Настю Полякову, Дмитрия и Володю, богатырского вида артиста, певшего с большим чувством и лихо отплясывающего чечетку.


На сцене "Шехерезады"
В годы немецкой оккупации Парижа - Владимир Георгиевич отказался от выступлений, которые возобновил в начале 1944-ого. Дмитрий и Володя Поляковы вместе с Сергеем Николаевичем Багрецовым возглавляют труппу уцелевших после войны русских и цыганских артистов, в составе их хоров поют Владимир Запольский, Александр Евпак, Нюра Массальская, Соня и Маруся Димитриевичи, Валя Лебедева, Мария Бемер, Ганна Мерхоленко, Поля Фесенко и Ольга Соколова.
Поляковы подготавливают концертные программы старинных цыганских романсов и таборных напевов.
 Уже 4 марта 44-ого  Владимир Георгиевич на Сцене Театра без Занавеса участвовал в первом после-оккупационном капустнике, посвященном именинам московского Театра "Летучая Мышь", а  17 апреля с большим подъемом исполнял цыганские романсы на вечере цыганской музыки, песни и танца, выступал на открытие весеннего сезона в парижском Театре Русской Драмы. 

18 мая Владимир Поляков вместе с коллегами артистами принимал участие в вечере цыганской песни, организованным "Обществом русской молодежи", все сборы с концерта пошли в пользу детской русской летней колонии.

В победный 45-ый год Владимиру Георгиевичу стукнуло 58 лет, жизнь в послевоенном Париже бурлила, 13 октября Володя Поляков с хором выступал на вечере миниатюр, пел цыганские вещи и романсы, а также военные советские песни обще-патриотического содержания, которые были на тот момент востребованы.
В начале февраля 1947-ого известный ресторатор  Алексей Васильевич Рыжиков вновь открыл для публики роскошный "Большой московский эрмитаж", Володя Поляков с гитарой выступал на торжественном открытии, которое состоялось 7 февраля, и о котором много писала французская пресса.
В 1947-ом в Нью-Йорке не стало Насти Поляковой, а когда год спустя в Париже умер Дмитрий Алексеевич Поляков, братья Владимир, Сергей и Николай и Николай окончательно осиротели.


В 1949-ом году  известный музыкант и боевой офицер Борис Головко отмечал 25-летний юбилей артистической деятельности в Париже,  возглавляемый им цыганский хор вместе с хорами Багрецова и Поляковых - самые известные в французской столице. По случаю торжества была подготовлена роскошная концертная программа "Ночь русского кабаре в Париже". Праздник отмечали 13 июня в кафе "Le Prado", выступал известный оркестр Жоржа Баркароллы, пели и играли Соня Димитриевич, Галя Туманова, Володя Поляков, Валентин Белинский и др.


Людмила Лопато и Анатоль де Грюнвальд
В начале 50-ых британский режиссер Анатоль де Грюнвальд приступил к съемкам  романтической   кинокомедии "Невиновные в Париже", о похождениях  англичан в французской столице. По сюжету будущего фильма - съемки одного из эпизодов производились в русском кабаре "Шехерезада". К участию в фильме были привлечены лучшие артистические силы из среды русских парижских ресторанно-эстадных артистов - Ирен де Строцци, Володя Поляков, Вера Греч, Владимир Слащев и Людмила Лопато, замечательная русская певица, на творческих вечерах которой Володя Поляков часто выступал в то время.



По приглашению своего друга и давнего поклонника известного журналиста Жозефа Кесселя Поляков пел на балах прессы.
В 1955-1956 гг. Владимир Георгиевич принимал участие в серии благотворительных концертов в пользу Русского детского дома в Монжероне, продолжал выступать в ресторанах и играть на скачках.




В конце 50-ых в Париж, после многолетней жизни в Южной Америке, вернулась Валентина Димитриевич с семьей, Валя - главная звезда артистического клана Димитриевичей, покорившего парижскую публику в 30-ых годах. Володя Поляков поет и играет с Валей, Соней и Марусей. Репертуар Полякова - старинные цыганские романсы, русские песни, и конечно таборные песни хора Поляковых.



С Юлом Бриннером и Димитриевичами
1970. В кабаре с Ж.Кесселем
Благодаря знаменитому Жозефу Кесселю, большому поклоннику цыганского пения, в 1964 году увидела свет музыкальная пластинка Вали Димитриевич и Володи Полякова - "Голоса Последних Цыган", изданная на лейбле Филлипс. Об этом уникальном альбоме старинных цыганских песен и романсов писала французская пресса, презентация пластинки состоялась в русском кабаре "Нови". 



В 1969-ом году фирмой "Philips" в серии: "PARADE" была выпущена ЕР-пластинка Володи Полякова - «VOLODIA POLIAKOF» - «gary,gary»/«la tempete de neige». В неё вошли две песни ("Гори, гори любовь цыганки" и "Буран"), которые были изданы в 1964-ом и 1967-ом на пластинке - Valia Dimitrievitch - Volodia Poliakof: «Les derniers voix Tziganes» (Enregistrement supervise par Joseph Kessel).


1979
Несмотря на очень солидный возраст, Владимир Георгиевич продолжал выступать в парижских ресторанах. Артист был влюблен в жизнь и совершенно не чувствовал своих лет. На протяжении долгого времени он передавал бесценный музыкальный и артистический опыт новому поколению русских парижан, музыкантов русских кабаре, среди которых Герш Бородо, Людмила Лопато, Андрей Шестопалов, Георгий тер Партох и другие известные музыканты. В ресторане "Царевич" Владимир Геогриевич познакомился с Михаилом Шемякиным, прибывшим из СССР. Знакомство переросло в дружбу, художник помог певцу записать единственную большую сольную пластинку, ставшую апогеем большой и многолетней творческой карьеры.

Володя Поляков и Раиса Удовикова (фото из архива Раисы Удовиковой-Биеленберг)



С М.Шемякиным и К.Казанским
Работа над записью альбома длилась два года. В создании пластинки Володи Полякова принимали участие его друзья-музыканты - Георгий тер Партох, Хосе Солеро, Илья Грюнберг и многие др., но главная заслуга несомненно принадлежала Константину Казанскому, создавшему прекрасные оркестровые аранжировки для старинных песен и романсов, исполнявшихся до этого под акомпанимент гитары.  Шикарный альбом "Песни русских цыган" увидел свет в 1979 году, а вступительное слово к нему было написано знаменитым Мстиславом Растроповичем, высоко ценившим талант и искусство Володи Полякова. 
На записи в студии. Париж 1979

Аранжировщик и музыкант Костя Казанский (работавший с Поляковым над созданием пластинки) в разное время вспоминал о талантливом цыганском артисте:


С Костей Непо Photo from archive   Gerard Gartner

Photo from archive  Gerard Gartner
Посиделки у К.Непо
"Это просто невероятная личность... у него было 90 лет, но у него воздух был как у 20 летнего артиста, это просто с ума сойти было! Он говорил, и понимал какой-то литературный русский язык - так хорошо! Он цыган, пел старинные романсы, но у него артикуляция была очень интересная, уникальная. Когда он ушел из России ему было уже 37 лет. Он любил его эпоху, эпоха которая была в самом дебюте 20 века, эпоха Вавича, эпоха Морфесси. Он любил сигаретки, шампанское, коньяк и девушек до конца.
Полякову на момент записи было 93 года, но гитару в руках он держал крепко — главной задачей как раз было гитару отобрать и заставить петь под оркестр. «У меня одна половина головы седая из-за Димитриевича, а вторая — из-за Полякова» И с тем и с другим было сложно, почти невозможно работать. Но я очень доволен, что мы сделали это - только благодаря Мише Шемякину, чья была инициатива и деньги. Это был очень красивый жест с его стороны.



1979
Володя Высоцкий хотел услышать другого Володю – Полякова. И мы вместе ходили в «Царевич», слушали его. Конечно, для Высоцкого это было огромное разочарование поначалу. Ведь Поляков пел как все, как мы, как вы, как я – а каждый себе представлял что-то свое, совершенно необычное! И вот этот образ разрушается, и получается другой, который ты уже или любишь, или нет. Существует устойчивый русский миф о цыганском Париже, литературный образ старой России вообще. Приезжая в Париж впервые, ты разочаровываешься в нем. Но это разочарование - лишь по сравнению с тем сложившимся в голове образом. И тут уже все равно, Высоцкий ты или нет. А Володя Поляков был тот самый человек, который мог понять и оценить Высоцкого. Алеша Димитриевич – нет. У Алеши не было такого русского словаря, чтобы понять, в чем же дело. Он мог только почувствовать эти песни. И это нормально. Но оценить с литературной точки зрения мог только Володя Поляков. Ведь он до последнего часа все читал, всем интересовался. Не только скачками, но и литературой. Так что он сразу Высоцкого понял."

1977. Выступление в Шехерезаде.  В.Г.Полякова слушают М.Шемякин и А.Глезер

Михаил Шемякин о Владимире Полякове

1964 год. (Фото из архива Дмитрия Голицына. Париж)
"Владимир Поляков- знаменитый цыганский певец, который пел еще в "Яре". Он говорил мне, "хватит, напили с тобой на легенду; море-то не выпили, но Байкальское озеро осилили". Володя Поляков и Алеша Дмитриевич -- мои любимые цыганские певцы. Они пели тогда в знаменитом русском кабаке "Царевич". Когда я приехал в Париж, то решил запечатлеть их талант для России -- и начал записывать их на пластинки. Я долго с ними работал. А работа с цыганами -- это вещь специфическая. Общались мы чаще всего в кабаках, и общение всегда выливалось в выпивку. Это описано в песнях у Володи Высоцкого, с которым мы были друзьями.
Полякова Высоцкий обожал, всегда называл: наш старик... Володя всегда привозил ему приветы от Раневской: еще студенткой она бегала любоваться им - в молодости Поляков был красавцем... Он и в старости был красив. Он родной брат знаменитого нашего художника-абстракциониста Сержа Полякова.
Я сделал пластинку "Володя Поляков", и, когда она вышла, ему было 96 лет.
Он мне говорит, басом таким: "Миша, пожалуйста, не пиши на пластинке, что мне 96 лет... Сделай 94. Я же пою. А то публика придет и скажет... Ну, ты понимаешь"...


19.11.1984  Photo from archive    Gerard Gartner
В 1984 году за выдающийся вклад в обще мировую цыганскую культуру  Владимир Георгиевич Поляков стал почетным лауреатом "Премии 9 муз". Церемония вручения состоялась 19 ноября в Париже, мероприятие было широко освещено в французских СМИ.






Владимир Поляков скончался 11 января 1985 в в пригороде Парижа Кормей-ан-Паризи, где проживал свои последние годы. Похоронен на местном кладбище.

Великий артист прожил большую, активную и яркую жизнь, запомнился людям как выдающийся певец и прекрасный человек с хорошим чувством юмора и философскими взглядами на жизнь. Среди друзей Володи Полякова были такие выдающиеся личности как - Варя Панина, Юрий Морфесси, Саша Макаров, Георгий Питоев, Михаил Яншин, Алёша Димитревич, Ярко Иванович, Константин Непо и многие-многие другие известные артисты, художники, писатели и поэты.


Воспоминания  сотрудника отдела культуры советского посольства во Франции Валерия Ивановича Матисова о Володе Полякове Вале и Алёше Димитриевичах:

 (из книги В.Матисова "Средь хрупких муз и мудрых дядек. Мемуары конформиста" Издательство: Алетейя Серия: Русское зарубежье. Источники и исследования
ISBN 978-5-91419-133-4; 2008 г.)

В.Кандинский, Н.Кандинская, Г.Мухе, П.Клее, В.Гропиус
Нина Николаевна Кандинская, вдова апостола абстрактной живописи Василия Васильевича Кандинского, была женщиной известной в артистических кругах Европы и даже СССР - она была подругой министра культуры Фурцевой. Была она далеко не «бедной вдовой» - любой музей мира считал за честь и счастье купить подлинник Кандинского, а ей было что продать, а советским музеям даже подарить, поскольку «мудрые дядьки» валюту на опусы Кандинского ни за что не потратили бы. А человек, рискнувший это сделать, сразу лишился бы партбилета и должности: тратить валюту, которая так нужна народному хозяйству, на мазню какого-то абстракциониста!

Василий Кандинский
Вдова художника Ф. Леже Надежда Петровна являлась на официальные приемы в норковых шубах - таков был ее стиль. Нина Николаевна Кандинская - в бриллиантах - у каждого свои капризы. Это была миниатюрная старушка, с вечно подведенными голубой тушью глазами и ресницами. Однажды она пригласила меня в гости. Жила она в очень приличной квартире в доме на набережной Сены в районе Нейи, Конечно же, мне было интересно побывать в квартире, где жил легендарный Кандинский. Но запомнились не его многочисленные абстракции, во множестве развешанные по стенам, а очень яркие люди, которых Нина Николаевна тоже пригласила на ланч. 


В.Г.Поляков 1977
Это были русские цыгане, от которых сходили с ума посетители дорогих парижских ресторанов и о которых в СССР знали только понаслышке. Грешен, всегда имел слабость к романсам вообще, а к цыганским в частности.  В Москве, конечно же, все знали Н. Сличенко, В. Баглаенко, Раду Волшанинову, слышали об Анастасии Вальцевой, Варе Паниной, Ляле Черной. Но это любители знали и слышали, а вообще-то «мудрые дядьки» не особо жаловали «цыганщину» и не очень-то приветствовали этот жанр на советской эстраде. Зато, когда такое случалось, - в залах всегда был аншлаг. 


Мне как-то раз повезло - я попал на концерт Михаила Шишкова.
Это он пел в лодке Жарову-Ардынову в фильме «Анна на шее»:

 «Милая, так услышь меня... / 
Под окном стою я с гитарою...


И вот я сижу за одним столом и пью водку с Алешей и Валей Дмитриевичами и Володей Поляковым. И Алеше, и Вале, и Володе далеко за семьдесят, все они вдвое старше меня, но называют меня по имени-отчеству, а я, смущаясь, обращаюсь к ним по их просьбе только по имени. 



«Не смущайтесь, Валерий Иванович, - говорит Нина Николаевна, - у них так принято, даже в сто лет они останутся Алешей и Валей, т. е. вечно молодыми. Это же цыгане!» 
Алеша Дмитриевич - крохотный, сухонький, чисто выбритый старичок с крашеными волосами, в зеленой шелковой рубашке, вельветовых штанах, заправленных в хромовые сапоги. Пояс перетянут кожаным ремешком с серебряными бубенчиками. 
Его сестра Валя, в белом шелковом платье, с тонкими  бровями, с черными крашеными волосами и ярко нарисованным помадой ртом.


Володя - поджарый, статный старик, убеленный сединою, в черном смокинге и бабочке.

Руки у всех троих - в массивном золоте. Я сижу и думаю: «Неужели это те люди, о которых французский академик Жозеф Кессель писал в эссе "Последние цыганские голоса":
 "Где же цыганские голоса былых времен? Я, по крайней мере, знаю лишь двух во Франции, а может быть, и во всем мире. Только лишь эти двое, несмотря на годы, сохранили всю мощь и пламень. Только они способны петь сегодня так, как это делали их предки для мужиков, кузнецов и князей. Или для ПушкинаДостоевского и Толстого. Слушайте Володю Полякова, слушайте Валю Дмитриевич. Слушайте их внимательно!"» Вот я сижу и слушаю.

У Алеши и Володи - гитары старые, цыганские, с перламутровой инкрустацией на деках, видимо, еще от таборных предков. Могли бы купить современные.
А.Димитриевич и П.Иванович
Нет, старые - от дедов. Гитару русской работы я всегда отличу от итальянской или испанской (сейчас в московских магазинах полно гитар, сделанных в Китае, но они все равно лучше тех, которые делали в СССР).
А старинная гитара русского мастера - не боюсь сравнить - «страдиварий» по западным понятиям. И по звуку, и по внешнему виду: элегантная, уютная, своя, родная, как кинжал для горца, как финка для уркагана!
Даже абрис деки отличается от европейских. Глупо рассказывать на этих страницах, как они пели, - послушайте лучше на пластинках, кому интересно.

Я же слышал их воочию, и не из зала, а за столом. Запомнилось на всю жизнь!

А потом пошли пить кофе (с коньяком) в соседнюю комнату. Там и поговорили. Все трое удивлялись, что в советском посольстве такие молодые дипломаты.
Это они точно подметили - шестидесятилетние послы (Виноградов, Зорин, Абрасимов) были, конечно, для нас «дедами».  А оперативный дипсостав (атташе, третьи, вторые и первые секретари) - в возрасте от двадцати трех (сразу после института) и до сорока лет.
Советники - постарше.

 Алеша рассказал, что в Париже до войны он всю жизнь играл в русских ресторанах, а Валя пела. Когда немцы оккупировали половину Франции, они уехали в Латинскую Америку, в Аргентину, где своих гитаристов-виртуозов хватает. Там он играл на скачках («ведь мы, цыгане, лошадей хорошо знаем»). Даже не столько сам делал ставки, сколько советовал, на какую лошадь ставить, азартным игрокам. Если лошадь приходила первой, отстегивали за правильный совет. Хорошо отстегивали - на жизнь хватало. А после войны опять вернулись во Францию, и опять играет по ресторанам. Сейчас в «Распутине» и «Московской звезде» (оба ресторана были в районе Елисейских полей, т. е. в самом центре Парижа).

 А вот сейчас, когда пишу эти воспоминания, мне попалась книга мемуаров Аллы Баяновой «Я буду петь для Вас всегда...»,  и там были строки, которые я не могу не процитировать. 
Речь идет о 20-х годах прошлого столетия. Самой Алле Баяновой тогда было тринадцать лет. Она пишет о парижском ресторане «Большой Московский Эрмитаж». Привожу дословно: 





«Вообще там было очень интересно: выступал, например, большой цыганский хор Полякова.
Солисткой была Настя. Хор всегда располагался одинаково: полукругом, солистки посередине, за ними хоровые женские голоса, а сзади стояли гитаристы, солисты мужчины и плясуны.
И был такой Володя Поляков, который недавно умер в Париже. - ему было 90 лет, а он еще пел. А вот в те времена, которые я вспоминаю, он был плясуном. И каким!
Он выдавал такую чечетку цыганскую: с ладошками и пятками. Чудо пляска и чудо плясун!
Однажды, будучи в Ленинграде, я видела ленинградских цыган, и там был такой Николай Хрусталев. Он мне очень понравился, по-моему, он единственный, кто действительно танцевал настоящий мужской танец - чечетку. Он очень мне напомнил Володю Полякова».

 Увы, Полякова-плясуна я не видел, еще не родился.
А когда увидел его в доме Кандинской, то и в голову не пришло бы этого настоящего аристократа по виду, манерам и речи представить отбивающим чечетку. Но как он пел!
Особенно люблю в его исполнении (благо, есть пластинки) «Расставаясь, она говорила... За тебя одного лишь могу не краснеть перед миром суровым...


А из мемуаров другой исполнительницы русских романсов в Париже Людмилы Лопато я узнал, что пользовавшийся бешеным успехом в США и Европе в 50-60-е годы художник-абстракционист Сергей Полякофф был родным братом Володи Полякова и в молодости тоже прекрасно пел и играл на гитаре. Но свои миллионы он заработал все же кистью, а не струнами. Года два спустя я был с французскими друзьями в ресторане «Распутин».
Валя Дмитриевич, которая там пела, увидела меня со сцены и узнала. Подошла к нашему столику: «Я же говорила, что Валерий - цыган; да и жена у него "крсавица, крсавица", хоть и блондинка, да и шаль у нее не хуже моей (на Алле был черный шелковый павловский платок с красными розами и кистями - на норковое боа я не заработал)».
Спела нам: «Пей до дна, пей до дна». Мои друзья-французы, которые пригласили нас в этот не по карману советскому дипломату ресторан, были в восторге.


Из книги Бориса Мессерера "Промельк Беллы" 

Опубликовано в журнале 
«Знамя» 2011, №12

М.Шемякин в своей мастерской. Париж. 1976
"В 1977 году Шемякин был уже весьма знаменит в Париже, хорошо продавался и имел большие деньги. Он их бесшабашно тратил, устраивая настоящие гулянья в парижских “кабаках” (на самом деле достаточно дорогих и фешенебельных ресторанах), например, в русских “Царевиче” и “Распутине”, где его прекрасно знали и старались угодить как могли. Он приглашал нас с Беллой туда не только вместе с Володей, но и когда Володя уезжал в Москву.

Мы не раз ходили к нему домой, листали альбомы с вырезками, которые Миша делал из книг для подтверждения своих метафизических идей. И снова Урка, как одержимый, носился по кухне, сметая все на своем пути, а попугай издавал душераздирающие вопли, не давая спать прилегающим кварталам Парижа.


И снова мы шли в “Распутин”, и Миша заказывал мясо “а la Shatobrian” и красное вино. За столик подсаживался Алеша Дмитриевич, представитель великой династии Дмитриевичей — ресторанных певцов, будораживших слух нескольких поколений русской эмигрантской публики. Миша издал пластинку Алеши Дмитриевича, где тот пел “Мурку”. Каждый раз, когда Алеша в ресторане исполнял “Мурку”, он перевирал слова, а Миша, полный гордости за содеянное, говорил, что вариант, который Алеша с третьего раза записал на пластинку, лучший, там все слова классические. Мы целовали уже старого Алешу. Нам передавалась тоска русских эмигрантов, которые в течение многих лет слушали Дмитриевича.


А потом мы с Беллой и Мишей ехали в ресторан “Царевич”, и все начиналось сначала. Здесь пел Владимир Поляков, которому было уже за восемьдесят. Он происходил из сверхзнаменитой династии Поляковых. Это был большой, мощный человек, много повидавший на своем веку. Он и сейчас пел замечательно, правда, уже вибрирующим голосом, но все равно завораживал и околдовывал. Шемякин поддерживал издание и его сольной пластинки. Владимир подсаживался к нам, мы угощали его водкой, и он рассказывал о своей длинной артистической жизни. После чего Миша Шемякин вставал, производя эффект своей экзотической внешностью, подзывал седую парижскую старушку в шляпке с вуалью, которая продавала розы, покупал у нее всю корзину и дарил Белле, к изумлению парижской публики."

Sa vie pourrait se raconter comme un conte. Il était une fois un petit Tsigane qui avait treize frères et soeurs, cela se passait très loin à Moscou, c'est là- bas qu'il est né le 15 juillet 1887.
Ses parents le prénommèrent Vladimir mais on l'appela vite Volodia, il s'éveilla et grandit au milieu de sa famille qui une des premières créa la tradition tsigane des cabarets et qui à cette époque dominait et faisait vivre les hauts lieux des nuits de fêtes moscovites.
La gaîeté, la vie trépidante, la vodka, la danse, le chant et la musique baignèrent la jeunesse du petit Volodia mais aussi la vie près des chevaux car son père pour nourrir ce petit monde élevait des chevaux et les faisait courir.
A 20 ans, il entendit les deux plus grandes chanteuses tsiganes, celles qui ne seront plus jamais égalées et qui marquèrent son destin à la manière des fées. Varvara Panina et sa tante Nastia Poliakova, divas de la chanson tsigane de 1910 à 1935, leur manière de vivre. de se comporter en public et de chanter lui servirent de modèle et sa vie durant il restera admi- ratif de ces deux femmes Tsiganes. Lorsqu'on le complimentait sur sa voix il repoussait les louanges que, selon lui, il ne méritait pas pour parler de Nastia et Panina "elles oui".
De ses frères et sœurs, Volodia sera celui qui restera le plus fidèle à son enfance, avec son atmosphère de fêtes et de chevaux.
A 25 ans, il gagne sa vie sur les champs de courses. Un soir triste et les poches vides il entre au Yard écouter sa tante chanter, envoûté il se met à chanter. Quelques jours plus tard il débute dans le chœur familial avec sa tante et ses oncles, Egor et Dimitri. Toute sa vie restera comme une alternance : passer du cabaret au champ de courses ! Pour cela.il avait juste à traverser la rue car le Yard était en face de l'hippodrome, il n'allait plus cesser de le faire, chaque jour il allait "traverser la rue".

En 1918, il quitte Moscou, il parcourt l'Europe, Constantinople, Sofia, Belgrade, Vienne, Berlin. Enfin en 1924, Paris accueille Volodia et ses "deux guitares" ainsi qu'une partie de la famille. La fête russe "à la tsigane" va pouvoir continuer avec les chœurs de chanteurs qui en constituent l'originalité pendant quinze ans. Mais peu avant la guerre 1939-1945, les chœurs se taisent : plus d'ensemble Sokolov, Chichkine, Panine, Poliakoff. La fête sera différente à présent.
Le frère de Volodia : Serge préfère alors la peinture à la musique et mettra son âme dans des œuvres plus durables que le folklore. Les Tsiganes y gagneront beaucoup.
Seul survivant de tous ceux qui charmèrent les Princes russes ; Volodia avec amour continue de chanter. J. Kessel le chantre des nuits russes le décide à graver sa voix avec celle de Valia Dimitrievitch sur un disque que Kessel appellera avec nostalgie "les
dernières voix tsiganes". Depuis Valia est reparti et Volodia est resté le dernier. Mais sa voix restera parmi nous grâce à ce disque et à celui que Kostia Kazanski lui a fait enregistrer ; en 1979 Volodia réalisait enfin son album, seul, à 93 ans. Malheureusement le disque ne nous fera pas apprécier véritablement ce que purent être les nuits d'émotion et d'ivresse animées par les Tsiganes au début de ce siècle, ni non plus l'ambiance un peu usée de ce qui reste des cabarets russes en France.
Dans cette fin d'époque, Volodia restait le seul a véritablement faire son métier, charmer le client par sa voix mais aussi par sa présence, par son approche surtout, avenante, aimable. Il émanait de lui une force ardente mais tranquille qu'il est impossible d'exprimer par des mots. Avec lui se termine une période de l'histoire dont les raisons, les circonstances et les représentants ont passé et dont il ne nous reste que quelques souvenirs. La Russie des Tsiganes et des Poliakoff n'existe plus. On dit que pour sentir la musique tsigane il faut ou bien être ivre ou bien être très amoureux. Par contre pour la jouer et la chanter avec sincérité il faut pouvoir et savoir aimer la vie avec ses hauts et ses bas et l'avoir absorbée dans ses plus expressives et excessives manifestations, comme Volodia sut le faire. C'est une espèce de démesure dans le comportement, démesure dans l'utilisation du sens des valeurs, démesure dans l'expression des sentiments et dans celle des émotions qui donne une âme aux chants et à la musique tsigane. L'intensité tsigane, cette force organique qui suscite l'intérêt, Volodia la possédait à merveille. Et mettre "du cœur" pour un Tsigane, c'est y mettre le corps entier, les poumons, la tête, mais aussi le sang et le bas-ventre, c'est mettre dans la même bouteille des choix jugés contradictoires par beaucoup, l'amour et la haine, la douceur et le mépris, le sang et les larmes, etc...
Ceux qui n'ont pas écouté avec un certain "enthousiasme" la musique tsigane ne comprendront jamais rien ni à Vladimir Poliakoff ni non plus à ce qui fait l'identité tsigane.
Celui qui enchanta les nuits de tant de Grands de ce monde allait se trouver, c'est justice, le 19 novembre 1984 au milieu de ses amis, chanteurs et musiciens, honoré, admiré et remercié du fond du cœur. Ce soir là c'était lui le Prince, et on lui remit le 1er Prix International des 9 muses.
Ainsi se termine l'histoire de Volodia, désormais il aura de nombreux amis et sa vie aura trouvé un heureux prolongement.
Gérard Gartner Études tsiganes

Музыкальные записи Владимира Полякова на грампластинках 1964-1979:


1. Граммпластинка 33 об.мин - "Les dernieres voix tziganes"

Valia Dimitrievitch Volodia Poliakof - Enregistrement supervise par Joseph Kessel
(Philips DE LUXE P 77.224 L)
Выпущено в Франции 1964 год


Сторона А

Valia & Aliocha Dimitrievitch - Cent verstes (Шэл мэ вэрсты)

Цыганская народная песня

Volodia Poliakof - La tempete de neige (Фортес) 

Цыганская таборная плясовая песня

Volodia Poliakof - Chantez Tzicanes (Пойте цыгане)

Цыганский романс

Valia Dimitrievitch - Le voyoge des tziganes (Ехали цыгане)

Цыганская таборная песня

Volodia Poliakof - Deux Guitares (Две гитары)

Цыганский романс слова А.Григорьев

Valia Dimitrievitch- Le cheval blanc (Иноходец)

Цыганская таборная песня 

Volodia Poliakof - Eh partante, elle disant (Расставаясь она говорила)
Цыганский романс слова Л. Жадейко музыка П. Булахов

Valia Dimitrievitch - Mes tziganes (Мои цыганочки)

Цыганская песня муз. и слова Ивана Димитриевича-мл.

Сторона В

Valia Dimitrievitch - Chant Dans La foret Sombre (Акадякэ)

Цыганская таборная песня

Volodia Poliakof - Gary, Gary (Гори, гори любовь цыганки)

Цыганская песня конца 19 века 

Valia Dimitrievitch - Les Sapins Dans Le vent (Сосница)

Цыганская таборная песня

Valia Dimitrievitch - Aliocha (Пой цыгане) 
Цыганская песня муз. и слова Ивана Димитриевича-мл.

Volodia Poliakof - Tout Rasse, Tout Lasse, Tout Casse (Всё, что было)

Песня из репертуара П.Лещенко Музыка Д. Покрасс Слова П. Герман

Valia Dimitrievitch - Ne Sois Pas Fache, Ne Sois Pas Paloux (Не сердись, не ревнуй)

Старинный цыганский романс

Volodia Poliakof - Allons Au Diable! (Ко всем чертям)

Цыганская песня муз. и слова Ивана Димитриевича-мл.

Valia Dimitrievitch - Le Camp Endormi (Табор мой спит)

Цыганский романс

2. Граммпластинка 33 об.мин - "Les dernieres voix tziganes"
Valia Dimitrievitch et Volodia Poliakof
(Philips - 844.918 BY)    

Выпущено в Франции 1967 год



Сторона A:

Volodia Poliakof - Gary, Gary (Гори, гори любовь цыганки)
Цыганская песня конца 19 века 

                           Сторона В:          


Volodia Poliakof - La tempete de neige (Фортес) 
Цыганская таборная плясовая песня


3. Граммпластинка-сингл 45 об.мин - Volodia Poliakof "Gary gary" "la tempete de neige"
(Philips 370 784)
Выпущено в Франции 1969 год




4. Граммпластинка 33 об.мин "Tziganes sans frontières / TF1 1976 Réalisé par  Claude Vernick"

(Barclay Réf 930 006)
Выпущено в Франции 1976 год


Сторона A:

Mariez-moi a qui vous voulez (Sterna)
Duï-Duï (Véronika Kodolban et Kazanski) Дуй-дуй - цыганская песня
Ma jolie Tzigane (Lyda Goulesco) Мои цыганочки
Un Tzigane avait une maison (Véronika Kodolban)
Proguenia (Sonia Timofieva)
La hora Tzigane (Véronika Kodolban)
La chanson des adieux (Volodia Poliakoff) Прощай ты Новая Деревня

Сторона B:

Gitans - Manouches (Djan Tatlan)
Nuages (Instrumental) (Django Reinhardt)
Sérénade au pape (Instu.)
Poème extrait de "Romanes" - Manoir de mes rêves (Sterna Weiltz - Django Reinhardt)
Poème extrait de "Romanes" (Sterna Weiltz)
Sombre dimanche (Instru.) (Rezo)
Tzigane - Tzigane (Djan Tatlan)


5. Граммпластинка 33 об.мин - Vladimir Poliakoff "Chants Tziganes Et Russes"
(Rca Pl 37274)
Выпущено в Франции 1979 год


Эта пластинка вышла благодаря многим людям, знавшим и любившим Володю Полякова!!!

Михаил Шемякин (создатель, продюсер, художник) 
Константин Казанский (аранжировка, руководитель оркестра)
Георгий Тер Партох (гитара)
Joseph Sollero (гитара)
Илья Грюнберг (пианино)
Hector Grane (пианино)
Leo Gazoli (аккордеон)
Ernest Pseffer (контрабас)
Michel Lacrouts (виолончель)
Marcel Soubeyrat  (виолончель)
Jean Malvault (скрипка)
Marcel Loger (скрипка)
Andre Hure (скрипка)
Henri Terbach (скрипка)
Jacques Desmet (скрипка)

а также:

Мстислав Растропович (рецензия)
Robert Прюдон (запись)
   

Сторона А:

1. Cocher, file vers le Yar (Эй, ямщик, гони-ка к "Яру"!)

Музыка А. Юрьева Слова Б. Андржиевского

2. Vous me demandez des chansons (Вы просите песен)

Музыка и слова Саши Макарова

3. En une foule joyeuse et bruyante (Льётся песня)

Музыка В.Кручинина слова М.Лахтина

4. Brille, brille mon etoile (Гори, гори, моя звезда)

музыка П.Булахова слова В.Чуевского

5. Tout est balaye par un puissant ouragan (Там бубна звон)

музыка А.Ленцев слова О.Осенина

Сторона B:

6. Les hussards noirs (Чёрные гусары)

Песня 5-го Гусарского Александрийского Ея Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны полка

7. Ce n'est pas en vain que nos coeurs batten (Марш ахтырских гусар)

Марш 12-го гусарского Ахтырского генерала Дениса Давыдова Ее Императорского Высочества Великой княгини Ольги Александровны полка

8. Un attelage de chevaux bais (Пара гнедых)

музыка С.Донаурова слова А.Апухтина

9. A quoi bon etre triste (Что мне горе)

музыка С.Покрасса слова П.Германа

10. En regardant le rayon du crepuscule pourpre (Глядя на луч пурпурного заката)

музыка А.Оппеля слова П.Козлова




   Фильмография:


Художественный фильм "Невиновные в Париже" 
(произв. Великобритания 1953)



Режиссёр: Гордон Парри
Продюсер: Анатоль Де Грюнвольд Джон Вулф
Сценарист: Анатоль Де Грюнвольд
Оператор: Гордон Лэнг
Композитор: Жозеф Косма